Морской Волк. Части 1-4 - Страница 254

254

Нет, не предавала! И с немцами не спала! Да, это связано - зацепиться в управе удалось, не так много людей советских готовы были на службу к фашистам, но как выдвинуться, чтоб заметили, чтоб знать больше? Если не через постель - то талантом, усердием, организаторскими успехами! Играла такую мышку зачуханную, серый чулок, которая за пайку, за кусок лишний, гору насквозь пророет - но мужчинам абсолютно неинтересную. Ну а начальники везде одинаковы - рады черную работу на кого-то спихнуть. А анализируя данные по жилью, продовольствию (для квартирующих и проходящих войск) можно кое-какие выводы сделать!

Первые недели было погано. Что на фашистов работаю - а нашим никакой пользы еще не принесла. Больше всего обрадовалась - когда наши ворота кто-то дегтем ночью облил: есть значит в Минске советские люди! Как мы с Маришей и Наташей этих в следующую ночь выслеживали - пацаны оказались, семнадцати лет! В общем, они стали первыми в Организации. А дальше - все записано, как было! До самого конца.

Товарищ адмирал, Михаил Петрович, ну не могла я иначе! Зимой было - на улице соседней, пьяные фашисты детей расстреляли, с горки катавшихся, просто так! И там - я увидела будто, сейчас этот гусь фашистский уходит, парабеллум сует за пояс, и щенок его тоже - а десяток трупиков на улице! Как будто под руку кто-то меня толкнул… Он струсил - мы, подполье, тогда уже репутацию имели! Ну не могла бы тогда после, не Мата Хари я, не могу вот так, мимо пройти, улыбаясь! Вот и вышло…

Меня ругали очень, за взрыв тот. Что из-за него гестапо взбесилось. Мне тогда хотелось - лишь дверью хлопнуть, посильнее. Уже не играя, не притворяясь - не от мышки серой, которую они знали, а от себя. В том кафе по вечерам одни офицеры собирались. Заряд в сумке моей с секретом был - если бы меня схватили, нужно было успеть за веревочку дернуть, на палец намотанную, чтобы сразу рвануло.

Что в отряде было - все верно записано. Тридцать два точно, еще двадцать один не в счет, может ранены только. Я считала - или кому в голову целила, или когда после сама проверяла. Да, и добивать приходилось. Это ведь не люди, а фашисты. Чем больше их сдохнет - тем лучше для нас! Было позже, в лесу хлопец из второго взвода, Михась, ко мне полез - а как я отказала, шлюхой немецкой назвал. Я ему - по лбу, рукояткой ТТ. Так командир, товарищ Вихорев сказал - у "товарища Татьяны" убитых немчиков тридцать, а у тебя трое, и то один полицай - так что марш в хозчасть, три наряда, пока шишка на башке не заживет.

А затем меня вывезли. Сказали - для предания суду трибунала. За срыв работы и разгром Организации. И бежать успели не все, и по новой подполье пришлось создавать. Неделя - не в тюрьму, не на гауптвахту, а "под домашним арестом". А дом в Ленинграде, на Плуталова, бомбой разрушен. И родители умерли, еще зимой. Койка в казарме, и вещмешок - вот и все, что осталось. Ждала - что на фронт, к чему еще могут приговорить?

Но не было трибунала. А в самолет меня, под конвоем сержанта ГБ. В Архангельске дядя Саша, ой, товарищ комиссар ГБ Кириллов встретил. И сказал - спас я тебя от суда, ради нового задания, важного очень. Но если и его провалишь - то не взыщи. Уровень "ОГВ", да, сам товарищ Берия дал "добро", дело на контроле - так что за разглашение, уже не фронт, а расстрел. Тебе также присвоено звание "младший лейтенант ГБ", но это просто затем, чтобы к такой секретности тебя допустить (странно ведь - в Школе обучались, присягу принимали - а формально, штатскими остались, без званий). Держи документы, денежное довольствие, час тебе, чтоб в порядок себя привести, и за мной - слушай и смотри. Вот и все.

Так что нужно делать, товарищ контр-адмирал?

Контр-адмирал Лазарев Михаил Петрович.

Ну "жандарм", ну жук! И что мне теперь с этой девочкой делать?

Если и роль играет, то очень хорошо. Не переигрывает, не недоигрывает - в самую меру. Значит примем, пока в отсутствие доказательств обратного, что ее история - правда.

Тем более, что я ведь что-то слышал! В той, прошлой жизни. Год семьдесят девятый, я пацан совсем, третий класс - к девятому мая представление готовим. Там еще стишок был - как фашисты детей наших расстреляли, с горки катающихся, в Новый Год. Один сказал - вот посмотри, Альфред! Как веселятся русские щенята. Второй лишь пьяно промычал в ответ. И стал стрелять в детей из автомата.

И про "товарища Татьяну" я тоже читал, подростком еще. Помню смутно - но была такая, "беспровальная разведчица", именно в Белоруссии, в Минске - и случай с рацией вынесенной из гестапо, именно с ней, точно. Погибла она в сорок четвертом, трех недель не дожив до освобождения.

А ведь "жандарму" я про эти свои воспоминания не рассказывал! Выходит, встретился мне реальный персонаж? Которую тоже, помнится, сделали Героем посмертно, как Зою? Или все же там другая была? Хотя по характеру, психологии - на эту очень похожа!

Ну а дальше - дело техники. Лучшая случайность, это которую мы сами организуем. Добрый "дядя Саша" услышал, примчался на помощь - как же! Я скорее в спецпометку в личном деле поверю - "такого-то известить". Да и при всем уважении к "жандарму", не думаю, что в его круге знакомств не было других кандидатур!

Что он хочет, ясно. Как в СССР - "не женат, за границу не пустим". Попросту - якорь чтобы был, здесь держащий. Нет, ничего против не имею - мнение мое, что у нормального мужика дом должен быть, обязательно, и чтобы кто-то там ждал! Ну и про детей-внуков я сказал уже - это пока молодой, приятно, с красивой феминой, радоваться жизни, вкушая удовольствие. Ну а после - одинокими оставаться, не нужными никому?

Так она же девчонка совсем! В бумагах, двадцать второй год рождения, ей же двадцать всего! А это, знаете, серьезно. Друг у отца моего был, в Ленинграде - так же, любовь поначалу, плевать что ему сорок четыре, ей двадцать один! Все как у людей, дом полная чаша, мужик работящий, сын родился, даже в девяностые было еще ничего. А кончилось чем? Ему шестьдесят, ей тридцать семь - он дед уже, она в самый цвет вошла. Дальше объяснять - или не надо? Как в песне - "когда разлюбишь ты меня, я очень быстро постарею", бутылка еще, что не нужен никому - и сына убили в Чечне. Сгорел мужик за год - при мундире и орденах хоронили, как положено отставному инженер-капитану первого ранга, друзья были, и отец мой, и я - а жена бывшая в Египте, с новым хахалем. Так и здесь - ей двадцать, мне сорок два. Другого встретит, молодого и красивого - мне что, его на дуэль? Так новый появится… А делить с кем-то и делать вид - не смогу!

254